Я, конечно, стараюсь, чтобы записи в дневнике были относительно последовательны. Но иногда это озадачивает. И на выходе получается казахско-чукотская песня.
Я к чему. Позавчера был у родителей. А там - кот. И он стал драться. Лапами. И когтями.
Его уже лет пять перевели на партизанское существование и дальше порога не пускают. Он к этому привык, но упрямо и отчаянно старается пробраться на кухню. Обычно хватает грозного окрика, чтобы призвать его к порядку. Реже в ход идет веник; кот его не любит: не больно, но обидно. А вот в прошлые выходные я с дороги вхожу в дом, кот по-пластунски за мною следом, я ему трехэтажное внушение, а он прижался к полу и ни с места. Я было попытался ногой указать на выход, а в ответ получил лапой по ботинку. Мое искреннее удивление было встречено грозным шипением, прижатыми ушами и взглядом исподлобья. Я плюнул и позвал отца договариваться с котом. Не знаю, о чем они там говорили, но уже через час отец относил кусок сала в сарай.
Когда я уезжал, кот бежал впереди, а потом долго смотрел вдаль удаляющемуся такси.
Я к чему. Позавчера был у родителей. А там - кот. И он стал драться. Лапами. И когтями.
Его уже лет пять перевели на партизанское существование и дальше порога не пускают. Он к этому привык, но упрямо и отчаянно старается пробраться на кухню. Обычно хватает грозного окрика, чтобы призвать его к порядку. Реже в ход идет веник; кот его не любит: не больно, но обидно. А вот в прошлые выходные я с дороги вхожу в дом, кот по-пластунски за мною следом, я ему трехэтажное внушение, а он прижался к полу и ни с места. Я было попытался ногой указать на выход, а в ответ получил лапой по ботинку. Мое искреннее удивление было встречено грозным шипением, прижатыми ушами и взглядом исподлобья. Я плюнул и позвал отца договариваться с котом. Не знаю, о чем они там говорили, но уже через час отец относил кусок сала в сарай.
Когда я уезжал, кот бежал впереди, а потом долго смотрел вдаль удаляющемуся такси.
Меня зовут
Бонд. Джемс Бонд.Мяу!