Ага! Благородный рыцарь – это я. Нет, не по происхождению. Я сегодня оказал помощь, и был горд собой. Аж три минуты.
Вот как оно было. Сплю за монитором. Вдруг на пороге возникает бабушка с сумкой и говорит:
- А такой-то такойтович работает?
- Еще как! - отвечаю, потому что такой-то такойтович это я.
- Ах, да, это и вправду Вы, - узнала.
А дальше я узнал следующее. Мы с этой бабушкой пакт подписывали. Два года назад. Работу по этому поводу я давно уж завершил, смена собственника учтена в реестре прав, заказчик уже пшеницу сеет, а налог идет к бабушке. Ну потому что прево не уведомил шерифа. Хотя должен был. А почему не уведомил, так пойди знай. А к бабушке уже приставы приходили и грозили ей судом, если она пять денариев не заплатит. Она со страху раз заплатила, так к ней еще раз приставы явились. Повадились. А у бабушки от государства всей радости – один солид. Или два. Ей на эти пять денариев неделю жить, а может и больше. Да и вообще: где справедливость? Имущества нет, а налог идет. Бабушка чуть не в слезы, показывает мне все свои почетные документы, просит помочь. У меня даже сон прошел.
Помочь? Но я-то не чиновник! И власти у меня – никакой. Один громкий голос и страшный вид. Но у бабушки есть грозное оружие, силу которого она до конца не осознает: телефонные номера. В том числе и приставов. Беру телефон, откашливаюсь, набираю номер, на другом конце:
- Але!
- Я, - говорю, - мил человек, тебе аж из самого губернского города звоню, и вот зачем: ты почто, радетель законности недоделанный, бабушку кошмаришь? Имущества у нее уже два года как нет, а ты лазить повадился!
- Я.. я…А что я? Мне сказали – я пришел. Я.. и… звоните шерифу…
Хм, и правда: пристав-то тут причем? Его прислали – он пришел. Это просто я еще не проснулся. Да и телефон пристава под рукой.
- Как услышать шерифа?
- Так-то.
Ладно. Так-то значит так-то. Звоню.
- Девушка? Здрасте! Вот вы мне скажите: кто у вас там такой умный…
- Не я!!!! Это мои соседи!!!
- А подать их сюда!
- Берите!
На другом конце трубки поменялся женский голос
- Девушка! Вы? Вот Вы и скажите: собственник сменился, права зарегистрированы, а Вы все налог по старинке начисляете! Вам не стыдно?
- Ой, правда? А когда сменился?
- Два года назад!
- А реквизиты документа?
- От числа такого, регистрация от такого-то.
- Да? Я отметила! Спасибо Вам большое, мы теперь будем правильному плательщику налога требования отсылать.
- Да?
- Честное слово!
Поворачиваюсь к старушке:
- Все, бабуль, они больше не будут. А как еще чего пришлют приходи, разберемся.
- Ой, сынок… Ой, спасибо… Ой выручил
- Ступай, бабушка. Не волнуйся не о чем.
Бабушка ушла. Улыбалась. А сидел и думал. Есть закон. Который обязывает прево уведомлять шерифа. Но никто никого не уведомляет. Есть я. У которого только телефонный номер и пара умных слов в запасе. И вот я, никто по имени «никак», звоню чиновникам и устанавливаю законность. Не сходя с места.
Кто там еще считает Конституцию основным законом страны? Основной закон у нас – телефон. И право позвоночное.
Хотя термин я и слямзил.
Вот как оно было. Сплю за монитором. Вдруг на пороге возникает бабушка с сумкой и говорит:
- А такой-то такойтович работает?
- Еще как! - отвечаю, потому что такой-то такойтович это я.
- Ах, да, это и вправду Вы, - узнала.
А дальше я узнал следующее. Мы с этой бабушкой пакт подписывали. Два года назад. Работу по этому поводу я давно уж завершил, смена собственника учтена в реестре прав, заказчик уже пшеницу сеет, а налог идет к бабушке. Ну потому что прево не уведомил шерифа. Хотя должен был. А почему не уведомил, так пойди знай. А к бабушке уже приставы приходили и грозили ей судом, если она пять денариев не заплатит. Она со страху раз заплатила, так к ней еще раз приставы явились. Повадились. А у бабушки от государства всей радости – один солид. Или два. Ей на эти пять денариев неделю жить, а может и больше. Да и вообще: где справедливость? Имущества нет, а налог идет. Бабушка чуть не в слезы, показывает мне все свои почетные документы, просит помочь. У меня даже сон прошел.
Помочь? Но я-то не чиновник! И власти у меня – никакой. Один громкий голос и страшный вид. Но у бабушки есть грозное оружие, силу которого она до конца не осознает: телефонные номера. В том числе и приставов. Беру телефон, откашливаюсь, набираю номер, на другом конце:
- Але!
- Я, - говорю, - мил человек, тебе аж из самого губернского города звоню, и вот зачем: ты почто, радетель законности недоделанный, бабушку кошмаришь? Имущества у нее уже два года как нет, а ты лазить повадился!
- Я.. я…А что я? Мне сказали – я пришел. Я.. и… звоните шерифу…
Хм, и правда: пристав-то тут причем? Его прислали – он пришел. Это просто я еще не проснулся. Да и телефон пристава под рукой.
- Как услышать шерифа?
- Так-то.
Ладно. Так-то значит так-то. Звоню.
- Девушка? Здрасте! Вот вы мне скажите: кто у вас там такой умный…
- Не я!!!! Это мои соседи!!!
- А подать их сюда!
- Берите!
На другом конце трубки поменялся женский голос
- Девушка! Вы? Вот Вы и скажите: собственник сменился, права зарегистрированы, а Вы все налог по старинке начисляете! Вам не стыдно?
- Ой, правда? А когда сменился?
- Два года назад!
- А реквизиты документа?
- От числа такого, регистрация от такого-то.
- Да? Я отметила! Спасибо Вам большое, мы теперь будем правильному плательщику налога требования отсылать.
- Да?
- Честное слово!
Поворачиваюсь к старушке:
- Все, бабуль, они больше не будут. А как еще чего пришлют приходи, разберемся.
- Ой, сынок… Ой, спасибо… Ой выручил
- Ступай, бабушка. Не волнуйся не о чем.
Бабушка ушла. Улыбалась. А сидел и думал. Есть закон. Который обязывает прево уведомлять шерифа. Но никто никого не уведомляет. Есть я. У которого только телефонный номер и пара умных слов в запасе. И вот я, никто по имени «никак», звоню чиновникам и устанавливаю законность. Не сходя с места.
Кто там еще считает Конституцию основным законом страны? Основной закон у нас – телефон. И право позвоночное.
Хотя термин я и слямзил.
Как же верно!
Donata, но печально.