Я, признаться, стал Лермонтова почитывать. Вот ведь дожил!
Сегодня продрал глаза с одной навязчивой мыслью: я не хочу просыпаться. Что мне в новом дне? Что? Мне лучше спать. Однако ж поднялся. Будучи окрыленным осознанием того, что завтра суббота и можно смело спать до обеда.
Зря думал.
Потому что есть обстоятельства, которые хочешь, не хочешь, а толкают жить. Есть, в конце концов, во сне никто не научился. А скатерть-самобранка была только в сказках. И то не во всех. Так что мои качели еще раз качнулись, стукнули по затылку и заявили: «Не спать!». И если чуть ли не два месяца качели летели вниз, то сейчас… Ну явно не вниз.
У некоей баронессы, самоиспекшейся в годы рутенийской смуты, добры молодцы принялись из-под носа уводить деревеньку за деревенькой. А она и знать не знала, потому что мажордомы на местах по-чехословацки работают. А тут сеньора за стаканом шотландского виски ей глаза открыла. Ну вот мне с новой недели деревеньки возвращать.
И чтоб я на чехословацкий способ работы не перешел, мне с иного барского плеча четыре солида вышло. Нет, я когда-нибудь точно корову куплю! Уж больно точно под нее отмеряют! Правда, пока вместо трудов приходиться играться в шпионов. Хм, у больших дядей и тетей не было времени в детстве в Штирлица поиграть. Нашли только теперь. Ну и я с ними играюсь в явки, пароли и цветочные горшки на окнах.
От поездки нудной отбился, картинно всплакнув на начальственных глазах о нелегкой доле и чиновном непонимании. Зато вместо этого мне завтра (а вернее уже сегодня) путешествовать в больницу. Люди начальственные болеют не просто так, а с печатью в обнимку. Ну так и хорошо: разом и управлюсь. Не купить ли апельсинов?
Стенки в моей головной боли завершают класть. Уже нужно показывать, куда розетки лепить и что с потолком делать. Торговаться как на восточном базаре, а сегодняшние солиды воленс-ноленс отдать. С некоторых пор маленькая заначка сделалась почти константной: ни вперед, ни назад.
Вот последние два обстоятельства завтра не дадут поспать. Ну, что делать…
А все равно в голове: ну откуда вы с вашими землями, пактами, стенами и подковерной борьбой? Что вам до меня? Неужели не понятно: мне… Мне спать хочется!
Последнее из Чехова. А все остальное – из Лермонтова.
Впрочем, у сна есть суррогат в бодрствовании: молчание. Которое я сегодня раз за разом нарушал. Слабый стал рыцарь. Да сильнее ли был?
DIXI.
Сегодня продрал глаза с одной навязчивой мыслью: я не хочу просыпаться. Что мне в новом дне? Что? Мне лучше спать. Однако ж поднялся. Будучи окрыленным осознанием того, что завтра суббота и можно смело спать до обеда.
Зря думал.
Потому что есть обстоятельства, которые хочешь, не хочешь, а толкают жить. Есть, в конце концов, во сне никто не научился. А скатерть-самобранка была только в сказках. И то не во всех. Так что мои качели еще раз качнулись, стукнули по затылку и заявили: «Не спать!». И если чуть ли не два месяца качели летели вниз, то сейчас… Ну явно не вниз.
У некоей баронессы, самоиспекшейся в годы рутенийской смуты, добры молодцы принялись из-под носа уводить деревеньку за деревенькой. А она и знать не знала, потому что мажордомы на местах по-чехословацки работают. А тут сеньора за стаканом шотландского виски ей глаза открыла. Ну вот мне с новой недели деревеньки возвращать.
И чтоб я на чехословацкий способ работы не перешел, мне с иного барского плеча четыре солида вышло. Нет, я когда-нибудь точно корову куплю! Уж больно точно под нее отмеряют! Правда, пока вместо трудов приходиться играться в шпионов. Хм, у больших дядей и тетей не было времени в детстве в Штирлица поиграть. Нашли только теперь. Ну и я с ними играюсь в явки, пароли и цветочные горшки на окнах.
От поездки нудной отбился, картинно всплакнув на начальственных глазах о нелегкой доле и чиновном непонимании. Зато вместо этого мне завтра (а вернее уже сегодня) путешествовать в больницу. Люди начальственные болеют не просто так, а с печатью в обнимку. Ну так и хорошо: разом и управлюсь. Не купить ли апельсинов?
Стенки в моей головной боли завершают класть. Уже нужно показывать, куда розетки лепить и что с потолком делать. Торговаться как на восточном базаре, а сегодняшние солиды воленс-ноленс отдать. С некоторых пор маленькая заначка сделалась почти константной: ни вперед, ни назад.
Вот последние два обстоятельства завтра не дадут поспать. Ну, что делать…
А все равно в голове: ну откуда вы с вашими землями, пактами, стенами и подковерной борьбой? Что вам до меня? Неужели не понятно: мне… Мне спать хочется!
Последнее из Чехова. А все остальное – из Лермонтова.
Впрочем, у сна есть суррогат в бодрствовании: молчание. Которое я сегодня раз за разом нарушал. Слабый стал рыцарь. Да сильнее ли был?
DIXI.