Наконец-то подошло время, когда писать неразумнее всего. А логичнее всего улечься спать. Спать… Отчего-то мне кажется, что самое время поговорить о снах.

Короткое оправдывающее вступление. О синдроме поиска глубинного смысла я уже как-то говорил. О том, что любой написанный текст есть выражение внутреннего состояния пишущего тоже. И, кажется, даже о том, что рыцарь наш практически перестал выкладывать свои размышления о том, чем живы его мысли, сердце, душа и что там еще отвечает за разум и чувства. Оно так проще не сойти с ума. Сотни бытовых мелочей, короткие исторические заметки, политическая аналитика из кресла позволяют создать призрачный антураж спокойствия и гармонии в собственном существовании.

Но антураж именно что фантомный. Стоит лишь отвлечься на мгновение от записей в блогах о ливийской драчке и ее роли в жизни котят и перепостов, как немедленно сознание начинает воспроизводить в голове жаркий август или дождливый ноябрь, напоминая, дорисовывая, переосмысливая. Тем более, что дни в календаре сейчас те же самые. И потому можно, положим, открыть дневник дцать страниц назад и перечитать и про осеннее солнце, и про Низами, и про все… Про то, что хранит память. Где-то даже дословно.

Надо ли говорить, что мой разум так и не научился договариваться с сердцем? Надо ли вообще что-то говорить? Или следует быть… Следует. Или не следует.

Даже сама эта запись есть путь по линии, где шаг влево, шаг вправо, и куда-нибудь обязательно попадешь. Это означает одно: можно сколько угодно перечитывать слова Гумилева «если ты теперь же не забудешь…», «я учу их как улыбнуться, и…» и даже не дописать их целиком.

Если не дописываешь, то пунктуация советует ставить многоточие. Надеюсь, что эта запись первая в череде того многоточия, которое обдумывалось уже долгое время и теперь есть смысл разместить в дневнике. Хотя бы в силу того, что с четверга третьей сентябрьской недели годовалой давности у меня телефонная память умеет рассказывать сказки.

Впрочем, разве многоточие не состоит из точек? Диалектика! Многоточий.